Tradução: Astier Basílio

Посвящение Памяти Ш.

Когда набросками, наклонами
рисуют ветки на стене —
лучистыми, бледнозелёными
глазами кто ответит мне?

За ивами
или за кленами
свою высматривая синь,
лучистыми, бледнозелёными
глазами скажет мне: Аминь.
[2012]

Dedicado à memória de Ch.

Quando é que em esboços na parede
desenhos de uns arbustos haverá
e em um radiante e pálido verde
quem com os olhos me responderá?

Atrás de bordos
ou de salgueiros
seu próprio azul observando vem,
em um radiante e pálido verde
vai com seus olhos me dizer: amém.
[2012]

…

Ангел Реймса

Франсуа Федье

Ты готов? — улыбается этот ангел —
я спрашиваю, хотя знаю,
что ты несомненно готов:
ведь я говорю не кому-нибудь,а тебе,
человеку, чье сердце не переживет измены
земному твоему Королю,
которого здесь всенародно венчали,
и другому Владыке,
Царю Небес, нашему Агнцу,
умирающему в надежде,
что ты меня снова услышишь;
снова и снова,
как каждый вечер
имя мое вызванивают колоколами
здесь, в земле превосходной пшеницы
и светлого винограда,
и колос и гроздь
вбирают мой звук —

но все-таки,
в этом розовом искрошенном камне,
поднимая руку,
отбитую на мировой войне,
все-таки позволь мне напомнить:
ты готов?
к мору, гладу, трусу, пожару,
нашествию иноплеменных, движимому на ны гневу?
Все это, несомненно, важно, но я не об этом.
Нет, я не об этом обязан напомнить.
Не за этим меня посылали.
Я говорю:
ты
готов
к невероятному счастью?

O anjo de Reims

A François Fédier

Tu estás preparado? — ri aquele anjo —
Eu pergunto, embora eu mesmo saiba:
de modo que eu não pergunto a alguém, mas a ti,
pessoa, cujo peito não sobreviverá à traição
ao teu Rei aqui da Terra,
com quem a nação toda contraiu boda,
e ao outro Soberano,
Rei dos Céus, nosso Cordeiro,
o que morreu em esperança
para que novamente me ouças:
novamente, novamente
como em cada noite
o meu nome é chamado pelos sinos
aqui, na terra com excelência em trigo
e uvas luminosas
e vagens e cachos
a absorver o meu som.

Mas ainda assim,
nesta rosada pedra repicada.
a erguer a mão,
moída na guerra mundial,
ainda assim permita-me lembrar-te:
Tu estás preparado?
para a peste, a fome, o covarde, o incêndio,
a invasão dos que vêm de fora, a sacudir em nós a ira?
Tudo isto, sem dúvida, é importante, mas não falo disso.
Não, eu não falo do que é obrigatório lembrar.
Não foi para isto que me enviaram.
Eu digo:
tu
está preparado
para uma felicidade incrível?

…

Неужели, Мария, только рамы скрипят,
только стекла болят и трепещут?
Если это не сад —
разреши мне назад,
в тишину, где задуманы вещи.

Если это не сад, если рамы скрипят
оттого, что темней не бывает,
если это не тот заповеданный сад,
где голодные дети у яблонь сидят
и надкушенный плод забывают,

где не видно ветвей,
но дыханье темней
и надежней лекарство ночное…
Я не знаю, Мария, болезни моей.
Это сад мой стоит надо мною.
[1970]

Será mesmo, Maria, que na moldura é assim
só o rangido e os vidros estão doendo e se estalam?
Se este não é o jardim,
Me conceda permissão para
ao silêncio voltar, onde as coisas são criadas.

Se este não é o jardim e a moldura range assim
porque a escuridão aqui não criou hábito,
será que este não é o proibido jardim
onde famintas crianças a um pé de maçã sentam-se
e do fruto proibido não se lembram mais,

onde não se veem arbustos
mas o respirar do escuro
e é muito mais seguro o remediar da noite…
Eu não sei, Maria, qual a doença minha.
Este jardim que é meu por sobre mim se pôs.
[1970]

…

Ветер прощанья

Ветер прощанья подходит и судит.
Видит едва ли и слышит едва.
И, как не знавшие грамоте люди,
мы повторяем чужие слова:

об упокоении сущим и бывшим,
откуда же гнев отбежит и гроза,
и о страданье, глаза не открывшем,
о поруганье, закрывшем глаза.

И обо всем, чего мы не исполним,
чем и во сне не попробуем быть.
— Славно, — скажи мне, — что мы не запомним
и что тебя не сумеем забыть.

Славно любить это благо живое,
золото, пахнущее дождем.
Если ты боль — то и это с тобою,
если ты сад, где мы счастья не ждем.

Vento da despedida

Vento da despedida vem julgando e vem.
Talvez que nem enxergue, capaz que ouça pouco
e tal como as pessoas que não sabem ler
nós vamos repetindo o palavrear de outros.

A paz de ser autêntico e de ser passado
de onde recuarão a fúria e os relâmpagos
e sobre o sofrimento, de olhos que não abrem,
e sobre todo ultraje, de olhos se fechando.

E sobre tudo aquilo que nós não cumprimos
aquilo que num sonho nem tentamos ser.
Alegremente — diga — o que não lembraríamos
e aquilo que não ousas sequer esquecer

É glorioso amar, dourada e viva bênção,
cheirando a chuva e se tu fores dor tu hás
de estar a sós; e se fores jardim nós não
esperaremos lá pela felicidade.

>>>

O TRADUTOR
Astier Basílio é poeta e dramaturgo. Atualmente, mora em Moscou (Rússia). Mestre em literatura russa pelo Instituto Estatal Pushkin e doutorando em literatura russa no Instituto de Literatura Maksim Gorki.